Новости
Доклад игумении Тамары (Гончаренко) на конференции, посвященной священномученику Серафиму Звездинскому в г. Дмитрове.
2 Сентября 2017 г.Программа конференция был разбита на несколько этапов. Началось мероприятие с литургии и презентации проекта создания садово-мемориального комплекса «Под сенью лип процветшие…», посвященного новомученикам и исповедникам земли Дмитровской. Участники конференции сажали липы. Потом все желающие послушать интересные доклады, посвященные Серафиму Звездинскому, прошли в музейно-выставочный комплекс. Одной из первых выступила настоятельница Александро-Невского монастыря Московской епархии, Игуменья Тамара. Тема доклада: «В память вечную будет праведник... Епископ Серафим и схиигумения Фамарь, о периоде пребывания Владыки Серафима в Серафимо-Знаменском скиту.
В память вечную будет праведник…
Епископ Серафим (Звездинский) и схиигумения Фамарь (Марджанашвили). Период пребывания владыки Серафима в Серафимо-Знаменском скиту.
Праведник – это самое дорогое, что есть у человечества. Схиархимандрит Софроний (Сахаров) писал: «Ради неведомых миру святых изменяется течение исторических и даже космических событий, и поэтому каждый святой есть явление космического характера, значение которого выходит за пределы земной истории в мир вечности. Святые – соль земли; они – смысл ее бытия; они тот плод, ради которого она хранится». (Архимандрит Софроний Сахаров. Преподобный Силуан Афонский. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2005, с. 229.)
Праведник, живущий внутренней сокровенной сердечной жизнью, духовно-целостно пребывает во Христе и уже здесь на земле поднимается над временным и начинает врастать в вечность. И дела его идут вслед за ним. Проходят годы, а он все больше и больше занимает места в благодарной человеческой памяти. Из его подвижнической жизни мы черпаем не только новые сведения, но и обретаем кладезь духовной мудрости. «Народы будут рассказывать о их мудрости, а церковь будет возвещать их хвалу». (Сир. 44; 13–14). Память о праведнике никогда не сотрется не только со страниц книг, но и со скрижалей нашего сердца.
Жизненный путь епископа Серафима (Звездинского) – яркое свидетельство его святости и его праведности. Современники характеризовали владыку как молитвенника, благонастроенного монаха, даровитого и мягкого человека. Его сравнивали со святителем Василием Великим по глубине проповедей, высоте духовной жизни и умению примирять враждующих. Его духовный друг, епископ Арсений (Жадановский) писал о нем следующее: «Что может быть дороже искреннего, преданного и при том святого друга? Он в борениях, искушениях духовно поддерживает и помогает нравственно созидаться; он в унынии, в тоске, дурном, подавленном состоянии духа парализует всякую тугу; он в опасностях и тревогах рассеивает малодушие, робость, боязнь и страх; он в несчастьях, напастях, бедствиях облегчает остроту страданий; он во дни спокойствия и счастья привносит в сердце мир и благодушие». (Епископ Арсений Жадановский. Воспоминания. Москва. Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт. 1995, с. 146.)
Не углубляясь в биографические сведения, постараемся осветить период пребывания священномученика Серафима (Звездинского) в Серафимо-Знаменском скиту. Период короткий, но плодотворный в духовном плане как для владыки, так и для настоятельницы и сестер скита. В 1918 году Кремль был закрыт для верующих представителями новой власти. Жизнь насельников Чудова монастыря, находившегося на территории Кремля осложнилась. 13 (26) июля, в день празднования собора Архистратига Гавриила, епископ Арсений и архимандрит Серафим навсегда покинули Чудов монастырь.
В августе 1918 года они переехали в Серафимо-Знаменский скит к схиигумении Фамари, духовной дочери владыки Арсения. Матушка со свойственным ей грузинским бесстрашием и гостеприимством приняла изгнанников.
Схиигумения Фамарь, в миру Тамара Александровна Марджанашвили,(1868-1936 гг.), происходила из богатой грузинской княжеской семьи, получила хорошее светское воспитание и образование. Имеретинский дворянин, военный инженер высокого ранга, Александр Марджанишвили, будучи в гостях у друзей в г. Кварели, познакомился с дочерью князя Соломона Чавчавадзе Элисабед (Елизавета). (Это та самая Лиза, в которую в юности был влюблен Илья Чавчавадзе и которой посвятил стихотворение «Помнишь, красавица»). Молодые люди вскоре поженились. В 1869 г. у них родилась дочь Тамара, через три года – сын Константин, будущий известный режиссер-постановщик, родоначальник грузинского театра.
Рано лишившись родителей, в 1889 году Тамара приняла решение о поступлении в Бодбийский монастырь святой равноапостольной Нины. Атмосфера монастыря, покой, уединение и молитва поразили ее. В своих воспоминаниях она написала так: «Сердце мое дрогнуло и окончательно прилепилось к иночеству». В 1898 году приняла мантийный постриг с именем Ювеналия. За безукоризненную монашескую жизнь, молитвенные подвиги, деловитость и проницательный ум в 1902 году она была назначена игуменией Бодбийского монастыря, а 1907 году – настоятельницей московской Покровской общиной сестер милосердия. Этот период своей жизни она не любила вспоминать, община оказалась чужда ее духовному устроению.
В конце июня 1908 года матушка отправилась в Серафимо-Понетаевский монастырь с твердым намерением остаться во Введенском скиту близ Сарова. Во время молитвы перед чудотворным образом Божией Матери «Знамение» она услышала голос Царицы Небесной: «Нет, ты здесь не останешься, а сама устраивай скит себе и другим». Благословение на основание скита матушка получила от великих старцев того времени: иеросхимонаха Алексия Зосимовского, иеросхимонаха Анатолия Оптинского, схиархимандрита Гавриила Седмиеезерского и других, единодушно убедивших ее исполнить поручение, данное самой Божией Матерью.
В 1910 году, при поддержке великой княгини Елизаветы Феодоровны, началось устроение скита. В 1912 году скит был освящен митрополитом Московским Владимиром (Богоявленским), будущим священномучеником. Постриг матушки 21 сентября 1916 года в великую схиму с наречением имени Фамарь запечатлел ее подвиг любви ко Господу и монашеству, дал ей силы понести последующие испытания. Обитель просуществовала всего 12 лет, отличаясь строгим аскетическим уставом. В 1924 году скит был закрыт.
Любовь к богослужению, молитве, врожденное чувство прекрасного и возвышенного нашли воплощение во внешнем и внутреннем устроении Серафимо-Знаменского скита. «Новую обитель строй по новому», - так завещали матушке старцы. Здесь все было построено на молитве и внутреннем делании. Насельницы жили по строгому уставу, от житейских попечений они были свободны.
Глубокая христианская символика, простота, изящество отличали архитектурное решение всего монастырского комплекса, выполненного из кирпича в древнерусском стиле. Замыслом его устроителей было созидание в миниатюре образа града Иерусалима Небесного. По проекту архитектора Л. В. Стеженского скит был обнесен квадратной оградой, каждая сторона которой имела в длину 33 сажени. В ограду были встроены 12 келейных домиков в честь 12 апостолов. В центре скита по проекту А. В. Щусева был построен красивейший храм. Внешняя символика была призвана удерживать внимание на едином на потребу по слову Евангельскому: «Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его». (Мф. 6, 33)
В этой обители в лесу была устроена киновия для владык – деревянный сруб, который служил одновременно и жилищем, и местом совершения богослужений. Домовый храм киновии был освящен в честь преподобного Арсения Великого, небесного покровителя епископа Арсения (Жадановского).
Иноки были окружены тишиной и покоем, помимо молитвенного делания работали по хозяйству: рубили дрова, копали грядки, занимались огородничеством, жгли угли для кадила. Епископа Серафима отличала трогательная любовь к природе, к птицам. Он подробно изучал Брема, индивидуальные особенности птиц, их разновидности, повадки, сооружал кормушки, ежедневно готовил пищу для пернатых. Птицы отвечали ему взаимностью: при его появлении слетались со всех концов.
В киновиальном храме ежедневно совершалась Божественная литургия. Матушка Фамарь зачастую исполняла обязанности чтеца и певца. Владыка Серафим писал: «Любите Божественную литургию! Просвещайте свои души светом солнца Божественного; считайте потерянным днем своей жизни тот, когда вам не удалось быть за Божественной трапезой». (Менькова И.Г. Твой я, Господи. М.: Изд-во ПСГТУ, 2015, стр. 337.) В этом он наставлял и сестер обители. Матушка, занимаясь духовным воспитанием насельниц, огромное внимание уделяла приготовлению к службе, в особенности к двунадесятым, великим и храмовым праздникам. Акцент ставился на глубоком значении того или иного праздника, на внутреннем содержании Божественной литургии, на создании атмосферы братского общения и любви, духовного подъема. Важно отметить, что в своем письме к схиигумении Фамари, находясь в заключении на Лубянке, епископ Серафим, раскрывая свое духовное состояние, писал: «К стыду нашему сказать надо, в обителях наших всегда почти богослужение и уставы стояли на втором плане, а на первом – земные интересы. Литургии не отдавались сердца, к ней не приготовлялись с должным вниманием, не доводили до глубин сердечных великих, огненных, духоносных слов канона и молитв ко Святому Причащению. Все куда-то надо было спешить, торопиться, бежать, ехать. Спешили исповедать и исповедоваться, спешили вычитывать часы, кафизмы, каноны, молитвы – скорей, скорей – некогда. Литургией даже тяготились. От сего мертвыми стали глаголы жизни вечной, остались лишь стены одни, башни, колокола без звона, без благовестия в душе».
«Есть неизбежность встречи. Как восход
Теплом и светом наполняет мёд,
Так единится с небом мысль земная.
И души странствуют, всё время узнавая,
Кто создал их и к вечности ведёт».
(Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской) 1902-1989).
Встреча Матушки Фамари и священномученика Серафима в этом земном странствии не была случайной. Их роднило особое расположение к преподобному Серафиму Саровскому. Образ этого святого прошел красной нитью по их жизненному пути. Николай Звездинский, будущий епископ Серафим, в студенческие годы тяжело заболел гнойным лимфаденитом. Болезнь в те годы считалась неизлечимой. Однако «от Господа стопы человеческие исправляются». (Пс. 36:23). Николай Звездинский получил исцеление от образа преподобного Серафима, тогда еще не прославленного в лике святых. Этот образ был подарен протоиерею Иоанну (Звездинскому), отцу владыки, настоятелем Саровской пустыни игуменом Иерофеем (Мелентьевым). Впоследствии, в благодарность за чудесное исцеление сына протоиерей Иоанн составил службу Преподобному (стихиры, канон, тропарь и кондак). Будучи в скиту, о. Серафим неизменно читал Священное Писание по правилу преподобного Серафима: за неделю 4 Евангелия, Деяния Апостолов и Послания.
В жизни схиигумении Фамари преподобный Серафим Саровский был главным покровителем и идеалом монашеской жизни. Матушка говорила, что вся ее жизнь в руках Преподобного. Жизнеописание старца было первой книгой духовно-нравственного содержания, которую она прочитала в Бодбийской обители. Вскоре по поступлении в монастырь, матушка видела во сне преподобного Серафима, который предрек ей будущее игуменство. Но самым поразительным чудом было избавление от гибели во время нападения горцев. Во время обстрела кареты матушка держала в руках икону преподобного Серафима Саровского. Настолько была велика ее вера и любовь к Преподобному, настолько близка связь с небом, что она была чудом избавлена от гибели. Впоследствии этот чудотворный образ был подарен Елизавете Феодоровне Романовой для цесаревича Алексея. Саровский подвижник был для матушки Фамари подлинно живой и реальной личностью. Ему матушка посвятила свою обитель – Серафимо-Знаменский скит.
В период пребывания в Серафимо-Знаменском скиту архимандрит Серафим помогал епископу Арсению в деле духовного окормления сестер, среди скитянок были и его духовные чада. С 1918 года посещала скит, а потом стала его послушницей Анна Сергеевна Патрикеева. С 1923 года по благословению настоятельницы схиигумении Фамари и епископа Арсения Жадановского Анна отправится в неведомый Зырянский край сопровождать в ссылку епископа Дмитровского Серафима, своего духовного отца. С тех пор в течение 15 лет послушница Анна следовала за епископом Серафимом в ссылки и изгнания. В великую схиму она была пострижена в 1942 году, в этом же году она поселилась в г. Дмитрове. Матушка оказывала огромное влияние на духовную жизнь города и окрестных деревень.
Находясь в Серафимо-Знаменском скиту, архимандрит Серафим наставляет сестер в любви друг к другу. «Итак, любите сестры, друг друга – через взаимную любовь станете вы исполнителями воли Отца Небесного». (Менькова И.Г. Твой я, Господи. М.: Изд-во ПСГТУ, 2015, стр. 69.) Обращаясь в письме к Матушке Фамари, отражая свой духовный мир, священномученик Серафим писал: «Маленькая для всего мирского и большая для духовного Мамуся, молитвенный строй ты всегда ставила во главу угла монастырского делания. Так легко, свободно всегда с тобой дышалось. Такой ты могла создать уют молитвенный, сосредоточенный, задумчивый, тихий. Посмотришь на твои аналойчики маленькие, и невольно сами собой сгибаются колени на молитву. Взглянешь на образ святый, низко повешенный, сами собой тоже невольно потянутся уста облобызать сей образ, исповедовать пред ним помыслы свои. А эта тишина в храме при тебе, когда по твоему завету нельзя ни словечка вымолвить, когда даже о деле надо было вопрошать знаками, эта тишина, как соответствует во всем она словам песни церковной: «Да молчит всякая плоть человеча и да стоит со страхом и трепетом».
Схиигумения Фамарь и епископ Серафим были родные по духу люди. Монашество в его подлинном смысле: богослужение, молитва, уединение, любовь к личности Христа были основой их жизни. Тот молитвенный дух, который имели владыка и матушка, сестры Серафимо-Знаменского скита в полноте смогли оценить, пройдя через аресты, тюрьмы и ссылки. Это многим помогло выжить в те нелегкие годы гонения на Церковь и сохранить действительно высокий нравственный облик.
Архимандрит Исаакий Виноградов написал замечательное стихотворение, которое очень точно отражает духовный мир священномученика Серафима. «Свете тихий» - так называл владыку Серафима его духовный друг епископ Арсений.
Я не пророк. В душе моей
Нет места грому обличенья.
Глаголом жечь сердца людей
Я не был призван от рожденья.
Мой глас - не рокот шумных вод
И не дыханье грозной бури,
В душе моей всегда живет
Тоска по голубой лазури.
И к небу вечному стремясь,
Хотел бы тихими слезами
Омыть я пагубную грязь
Земли, опутанной грехами.
Я не пророк. В душе моей
Нет слов суровых обличенья.
Моя мечта - учить людей
Великой мудрости смиренья.
И не внушать собою страх,
И не вселять в них трепет зыбкий,
Но видеть ясные улыбки
На замкнутых для зла устах...
Библиография:
1. Житие епископа Серафима (Звездинского). Письма и проповеди. Paris: YМКА-Рress, 1991.
2. Схиигумения Фамарь/ Арсений (Жадановский), епископ. Воспоминания. М.: Изд-во ПСТБИ, 1995.
3. Матушка Фамарь. М., 1995.
4. «Детки мои любимые...»: Схиигумения Фамарь (княжна Марджанова). Воспоминания. Письма. Стихи. М.: Паломник, 2002.
5. Менькова И.Г. «Твой я, Господи». М.: Изд-во ПСГТУ, 2015.
6. Архимандрит Софроний Сахаров. «Преподобный Силуан Афонский». Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2005.
7. Ирина Румянцева, Сергей Кудряшов. «Сокровенный сердца человек», Жизнь и труды священномученика Серафима (Звездинского). Сатис Держава, СПб, 2002.
8. «Молю о тех, кого Ты дал мне». Владыка Серафим (Звездинский) в воспоминаниях духовной дочери схимонахини Иоанны (Патриткеевой) – М.: Даниловский благовестник, 1999.
9. «Все вы в сердце моем»/ сост., предисл. И Г. Менькова – М.: Изд-во ПСГТУ, 2007.
10. «…Оставляю вам Анну» - М.: Издательский совет Русской Православной Церкви, 2006.
